Когда она была моложе, это выглядело наверняка очаровательно, сейчас же лишь сильнее обозначило недовольные складки возле рта.

— Да, срочно! — отрезал Уинтроп и, подхватив матушку за локоть, фактически выволок ее в коридор.

Дверь за ними с грохотом закрылась от порыва ветра, выдавая нервное состояние мага. Обычно он контролировал себя куда лучше, но тут, похоже, вобла перестаралась.

Прислуги в гостиной не было, потому недолго думая я прильнула к створке, чтобы лучше воспринимать информацию, и запустила подслушивающий щуп.

Блеклая девица, помедлив ровно секунду, последовала моему примеру. Ей тоже было любопытно.

Я не стала жадничать, расширила зону восприятия, чтобы нам обеим было слышно. Все-таки и той, и другой касается. Против нее лично я ничего не имела, наоборот, немного сочувствовала.

— Матушка, вы меня разочаровываете! — бушевал тем временем дознаватель. — Вы же прекрасно знаете, что дара в Бекки едва хватает чтобы свечу задуть! Я с ней вместе вырос, мне ли не знать!

— Зато она хорошо воспитана и нашего круга! — тоже повысила голос герцогиня. Пожалуй, я ее и без щупа услышала бы, а так поморщилась и слегка убавила громкость. — Ты же подобрал какую-то помойную девку! Наверняка не невинна к тому же, поди разбери, от кого она наследника родит!

Вот это замечание попало прямо в больное место.

Мы не обсуждали вопрос моей девственности с Уинтропом, но, как мне казалось, он спокойно относится к тому, что может оказаться у меня не первым.

Похоже, его матушку это волновало куда сильнее.

— Вопрос с наследниками мы решим сами! — Тон Мэда заледенел. Я мысленно ему поаплодировала. Не ожидала, что он до такой степени примет мою сторону. Приятно! — Вас прошу в наши отношения больше не лезть. А сейчас извинитесь перед несчастной Ребеккой и отправьте ее домой, у нас семейный обед.

— Сам и извиняйся! — надулась вобла окончательно.

— Нет, матушка. Это сделаете вы. И что-то мне подсказывает, что запечататься тоже вы ей предложили? Не отвечайте. Подлог и наложение сдерживающих отметок на лицо, не являющееся магом без сопутствующих факторов в виде преступления или срыва, карается ссылкой сроком до десяти лет. Вы же не хотите в провинцию?

— Ты не посмеешь! — просипела будущая свекровь.

Я злорадно прибавила громкость, но тут заметила, что девица рядом со мной покачнулась. Пришлось бросать щуп и вести ее к дивану, приводить в чувство.

— Я не знала!.. — прошептала она, нервно отстукивая ритм зубами о край чашки. Я ей подсунула остатки чая вместо успокоительного. — Местрис Уинтроп сказала, что ее сын отчаялся и не может найти невесту, попросила посодействовать… все-таки герцог.

— Мне жаль, — честно отозвалась я, погладив ее по предплечью.

Жаль мне было не ее несбывшихся надежд на замужество, а того, как легко она рассталась с даром, частью себя, ради этой призрачной возможности.

Глава 33

К сожалению, наказания хаконцы так и не понесли.

Шулеру было вынесено предупреждение, монаршим указом запрещено участвовать в азартных играх на территории Сандара и велено вернуть все приобретенное обманным путем. Син Просперу сильно не сопротивлялся, все равно его план заполучить таким образом невесту — сразу двух, про запас — провалился.

Син Фабиу подвергся депортации за недостойное поведение в адрес невесты герцога. С него еще взыскали штраф и наложили запрет на въезд в ближайшие три года.

По мнению Уинтропа, наглец слишком легко отделался, но король решил не портить отношения с Хаконом и не требовать большего.

Его величество вообще довольно осторожно обращался как с послами соседнего государства, так и с его правителями.

— Нам нужно усиление магических резервов! — мрачно заявил он на очередном совещании. Дознаватель присутствовал, но не как официальное лицо, а как герцог и приближенный принца. — В связи с этим, думаю, необходимо лучше отслеживать одаренные семейства и запретить им выезд за рубеж. Нечего наши дарования выпускать! Нам они самим пригодятся.

— Осмелюсь возразить, ваше величество, — подал голос Элайдж.

Он единственный изредка осмеливался спорить с отцом, и то стараясь маскировать предложения так, чтобы король принял их за собственные идеи.

Сейчас, к сожалению, подобное было невозможно — очень уж разные у них были точки зрения на проблему.

— Говори! — недовольно разрешил ему отец.

— Запрет на выезд не решит основную проблему. Из поколения в поколение дар угасает. Это видно как по знатным фамилиям, так и по академической программе.

На стол перед королем легли две стопки учебников. Он безо всякого энтузиазма пролистал верхний сначала из левой кипы, потом из правой.

— И что? Они одинаковые почти, — пробурчал его величество Себастиан. — Эти вот более ветхие.

— Слева программа за второй курс академии, по ним учился герцог Уинтроп, — почтительно пояснил его сын. — А справа — шестой класс школы для девочек двухсотлетней давности.

Собравшиеся недоверчиво зашумели. Его величество еще раз, уже более внимательно просмотрел текст, задержавшись на формулах, и кивком разрешил глянуть министрам. Книги пошли по рукам, недоумевающих и возмущенных возгласов стало больше.

— Вот потому мы и предлагаем обязать всех девиц из магически одарённых семейств в обязательном порядке приезжать в столицу ежегодно — для аттестации, — подал голос министр здравоохранения. — Будем сразу оставлять и запечатывать тех, кто посильнее, и замуж выдавать.

— В этом-то и проблема, — вздохнул его высочество Элайдж. Он предчувствовал, что борьба предстоит ожесточенная, но сдаваться так сразу не собирался. — Если мы продолжим запечатывать сильных магичек, лучше не станет. Только хуже.

На стол рядом с учебниками легли две бумаги.

— Это статистика, собранная нашими специалистами. — Принц тактично умолчал, чего ему лично стоило раздобыть второй листок. — В первом отчёте количество выпускников нашей столичной академии, во втором — хаконской. Отдельным списком идут выпускницы. Цифры рядом — примерный уровень дара, по шкале от одного до десяти.

Воцарилась мертвая тишина. Король внимательно смотрел на листки, так интенсивно, будто собирался их поджечь взглядом. Если бы он не принадлежал к стихии земли, вполне возможно ему это удалось бы — настолько сильное отвращение ко всей поднятой теме отражалось на его лице.

— И что это доказывает? — он постучал наконец пальцем по безжалостным цифрам, согласно которым в соседней стране выпускается ежегодно чуть ли не на порядок больше магов, чем в Сандаре.

Четверть из которых — девушки.

— Нам нужно перестать запечатывать женщин! — твердо заявил Элайдж. И переждав закономерный всплеск негодования, продолжил: — Ввести обязательное начальное образование для девочек, проявивших способности. Хотя бы класса два-три. Руны, силовые потоки и базовая магия. Бытовая, к примеру. Что плохого, если жена может даром вывести пятно или помыть посуду?

— С этим и лакеи справятся! — отмахнулся министр финансов. Тоже заядлый шовинист и ретроград. — А зачем женщине руны, тем более технические формулы? Еще думать начнет, чего доброго.

Прочие согласно зароптали.

— Объявляю перерыв. До завтра, — хлопнул по столу король и первым поднялся с места. — А ты зайди! — добавил он сыну, и двинулся в сторону кабинета.

Его величество устроился в глубоком кресле и устало вытянул ноги. Спина последнее время все чаще давала о себе знать, целебные примочки лекарей не помогали. Да и суставы пошаливали. Зрение тоже сдавало. Возраст имеет свойство сказываться даже на сильных магах, а королю пошел уже седьмой десяток.

Одаренные жили дольше обычных людей, но и они не вечны.

Элайдж уселся напротив, скрестив руки на груди, и приготовился к нелегкому разговору.

Пауза затягивалась, заставляя его нервничать все сильнее.

Неужели отец не понимает очевидного?

— Я серьезно. Нам нужно отменить запечатывание. В идеале — вообще. Ну, преступников только, — не выдержал он наконец.